reppehi.7m.pl

Появилось неимоверное. Запустил. Возможность. Сигналов. Меня. Через. Это. Ивана Васильевича. Bad. Охоту трое. А питает. Гораздо интереснее. Спустя.

Можно ли читать художественную литературу православным

И какая может быть фантастика в мире, определенном тем, что он Богом создан, Богом одобрен это хорошо, — приговаривал Творец во дни творения , Богом управляется и устремлен к Богу? Я не хочу сказать, что все в мире жестко детерминировано, но места для произвольных или тем более тенденциозных домыслов в этой системе нет или почти нет. Тварный мир абсолютно реален — как в видимой, так и в невидимой своей части. А если начнутся домыслы, то христиане должны знать, что это мечтания, а мечтания — вещь чрезвычайно вредная, потому что уводят разум из мира Божественной реальности в мир непонятно чего; это — блуждание разума.

Количество любителей фантастики кажется почти неисчислимым, и ему вполне соответствует количество изданий и тиражи фантастических книг. Но немалое число людей принципиально отвергает этот род литературы, в том числе и из религиозных соображений. Это замечательный вопрос, хотя бы потому что ответ на него способен кого-то повергнуть в изумление, а изумляться полезно.

И тут мы попадаем в болевую точку очень серьезных людей, со всей серьезностью считающих, что писать про множество обитаемых миров — это страшная ересь.

Появляется некто, говорящий, что в отношении героя была допущена ошибка, что он живет не в своем времени и что при его согласии это можно исправить. Тот с энтузиазмом соглашается и переносится во двор средневекового замка. Из конюшни выходит некто с вилами и говорит: Замечательно в социальной фантастике именно ослепление автора, о котором было сказано выше на примере братьев Стругацких:

Вместо того, чтобы смотреть телевизор и при этом пить какие-то сверхжуткие алкоголи, люди в этих маленьких городах собираются по вечерам и музицируют при свечах, у них маленькие камерные оркестры. Вообще проводят время осмысленно и приятно и не пьют ничего крепче домашнего вина и пива. Это, кстати, уже чистая фантастика, потому что самогон изобрели без всякого электричества и спирт тоже гнали без него… К вопросу об эволюции этой самой научной мысли.

Льюиса , но авторы его честно предупреждают о том, что излагают порождения своего воображения. И, кстати, существует множество признаков того, от кого видение — от Бога или от противоположной стороны. Научная фантастика возникла в конце XIX века. Это была песня, гимн торжествующей науке. Вообще XIX век человечество прожило в некотором угаре, с одной стороны — вооруженной борьбы за социальную справедливость это только сейчас, после кровавых проб и роковых ошибок, некоторые стали постепенно догадываться, что это дело ни к чему хорошему не ведет , а во-вторых — твердой уверенности, что наука все развивает, все превозмогает, все скорби человеческие снимает, что существует научно-технический прогресс и этот прогресс ведет людей к какому-то необозримому счастью.

Но уже более полувека назад один очень грустный человек, юморист Илья Ильф, заметил, что в фантастических романах самбе главное было изобретение радио, при нем ожидалось всеобщее счастье человечества. Радио уже давным-давно есть, а счастья все еще нет. Могу добавить, что знаю замечательный юмористический фантастический рассказ, где всеоб щее счастье человечества связано с уничтожением не только радио, но и электричества, без которого человечество возвращается к более-менее пристойному существованию в небольших городах — без скоростей, без телевидения, без рекламы, без этой сумасшедшей гонки.

Различие начинается дальше, оно, так сказать, в степени искажения реальности. Писатель старается что-то написать про окружающий его мир, насколько он его понимает. А писатель-фантаст принципиально строит мир, не совпадающий с реальным, и при этом чаще всего исходит из обезбоженной картины мира.

Это погружение в мир литературы, в мир фантомов, никому не полезно — независимо от того, чего человек хочет и чего не хочет. Это — уход от реальных дел в мир иллюзий. А между тем какой пример для подражания дает нам пушкинская Татьяна? Да и Наташе Ростовой можно было бы подражать, но только не в том, как она очертя голову бежала с Анатолем, а в том, как серьезно и глубоко в этом раскаивалась. Вот тут бы почитать — и понять, что и убегать-то не стоило… И в том, что есть книги великие и пошлые, и воспринимать их нужно трезвым разумом и глубоко чувствуя, а не скользя по сюжету, фантастика ничем не отличается ни от какой другой литературы.

Между тем, Пушкин в своих стихах назвал романтизм парнасским атеизмом, потому что мир в представлениях романтического писателя — мир в лучшем случае обезбоженный, а в худшем Бог просто-напросто враждебен герою, стремится его уничтожить. Соловьева монолог антихриста перед тем, как он отрекается от Бога и предается сатане, выдержан в романтических тонах и произносится в романтической обстановке. Зато сатана действует во всю силу.

Здесь самое время сказать о том существенном уточнении, на которое выше уже был некий намек: Особого рассмотрения заслуживала бы фантастика, в которой набросок общественного устройства призван лишь иллюстрировать философские положения, но она, как правило, скучна и, как говорил Зощенко, высокомалохудожественна, так что и говорить о ней следовало бы в философском журнале. Однако и здесь есть маленькие радости: Философии там мало, юмора очень много, главный философский вопрос остается без ответа, и от этого еще веселее.

Но я скорее склонна утверждать, что только христианин фантастику читать и может, другое дело — захочет ли. Самое общее объяснение этому таково: А на еще один вопрос, возникающий следом за первым, захочет ли христианин читать и воспринимать эту самую фантастику, можно ответить по-разному, потому что христианин в течение своей жизни все время развивается, все время меняется.

И прежде чем говорить о фантастике, можно спросить: Ведь это тоже вымысел? Если человек воспринимает ее как непререкаемый авторитет и учебник жизни, то лучше ему ее вообще не читать. Это наша национальная беда, оборотная сторона существования нашей великой русской литературы. И писатели у нас претендуют прежде всего на роль учителей жизни; есть даже такая поэтическая цитата, ставшая расхожей фразой: Мы знаем, что Лев Толстой как-то очень легко поменял свою позицию прекрасного писателя на позицию сомнительного учителя, и гораздо лучше себя чувствовал в позиции сомнительного учителя, чем в позиции замечательного писателя.

Даже несколько утомляет, потому что он на все случаи чего-то изобрел, и ледяные лавины уничтожает конечно же, лучом , и урожаи невероятные снимает конечно же, держа поле под электрическим напряжением, — тогда не было линий высоковольтных передач, и об их реальном воздействии на растительность и на людей ничего не знали, но полагалось на всякий случай считать, что электричество — это прогресс, а всякий прогресс на пользу , и даже мертвых воскрешает строго по-научному.

Но ересью не может быть то, что не противоречит Писанию и Преданию, где про это просто ничего не сказано. Господь создал Землю и нас — кто может помешать Ему создать другие земли и других людей? Кто может воспрепятствовать тому, что где-то во вселенной живет народ Божий, избежавший грехопадения?

На каком-то этапе существования человека и художественная литература, и всякое светское искусство могут быть ему чрезвычайно полезны, потому что способствуют тому, что Флобер называл воспитанием чувств, а мы можем назвать душевным взрослением. Прискорбно, что сейчас очень многие увлечены идеей, что для того, чтобы духовно возрасти, надо уничтожить в себе душевное, то есть эмоции и страсти. Идея, конечно, основывается на словах великого апостола Павла точнее, на недопонимании того, что слова эти прямо отнесены ко всеобщему воскресению , но только для того, чтобы их уничтожить, надо их для начала иметь.

Была такая советская песня: Там же были слова, которые сейчас воспринимаются исключительно как горькая ирония: Действительно, в течение многих десятилетий у нас героем становилась, допустим, женщина, которой надо было купить валенки для ребенка: Таков в общем мир научной фантастики.

Пожалуй, один из лучших фантастико-юмористических рассказов мне придется пересказать, благо он очень короткий, потому что я не помню ни автора, ни заглавия. Некий нью-йоркский мусорщик считает, что не во время он родился, что в дивные стародавние времена жизнь его была бы прекрасна.

Как представляется, объяснить это можно только глубокой признательностью первопроходцу, проторившему пути к коммерческому успеху. Вот вам в принципе и вся научная фантастика. Во-первых, она строится на обожествлении науки, на оголтелой вере в то, что наука может снять все проблемы человечества. А поскольку фон — обезбоженность мира, то вопрос о том, снимаемы ли в принципе эти проблемы, не задается вообще. Вся научная фантастика идею сотворенного и падшего человечества просто не воспринет, а вот есть у человека мозги, непонятно откуда взявшиеся, и с помощью этих мозгов он может все изобрести.

И никто из них не хуже. Сейчас такая фантастика почти целиком вытеснена тем, что называется fantasy: Но дело ведь не в технической подоплеке фантастических произведений, а в их направленности. Кстати, в XVIII веке тоже была какая-то фантастика, и она носила чисто оккультный характер; эта оккультная фантастика сильно связана с грядущим романтизмом.

Кто может возражать против того, что Христос спас несколько планет? Попросту говоря, наличие или отсутствие во вселенной других разумных существ не имеет никакого отношения к делу нашего спасения, поэтому об этом в Библии ничего не сказано и никакого богословия на этом основании не построишь.

Это общее замечание о таком восприятии литературы, которое никому не полезно. Сколько мы видели людей, которые, отдавая или не отдавая себе в этом отчета, руководствуются в своей жизни не здравым смыслом, не Евангельским учением, а художественной литературой. Девушки стараются себя вести, например, как Анжелика из французского сериала. Это для них пример, образец и так далее. Но ведь дело не в том, что она вела себя не вполне по правилам добродетели, а в том, что ее вообще не было; это фантом, а гнаться за фантомом — дело заведомо проигрышное.

Стоит ли ее читать? Разумеется, в научной фантастике есть свои шедевры, и здесь в первую очередь нужно помянуть добрым словом приключенческие романы Жюля Верна — клад для воспитания подростков. Но дело в том, что Жюль Берн — сначала добрый и хороший человек и способный беллетрист, а затем уже фантаст. Робинзон вооружен Библией, вынужденные мигранты-островитяне — наукой.

Человеку, совершенно не развитому душой, духовно возрастать просто не на чем. Душа от Бога, и обращаться с ней так безжалостно совсем нехорошо. К тому же есть страсти, называемые дозволительными, которые испытывал и Христос: Наконец, есть высокие душевные движения, и первое из них — сострадание а сострадание порождает милосердие. Много лет назад я разговаривала с одним молодым человеком, который недоумевал: Я начала было говорить: Ведь Ее саму никто не мучил?

Или космос -это то пространство, которое будет вручено нам для освоения в жизни будущего века. Но это только моя личная идея, вовсе не богословская. А вот построил же Льюис апологию христианства на допущении существования иных обитаемых миров см. Однако вернемся к антиутопиям. Все антиутопии сближает именно то, что авторы игнорируют. Промысел Божий, не хотят или не могут? Не хочется оперировать жесткими определениями, но в антиутопиях есть что-то от лжепророчества.

Сейчас хорошо видно, какое это жалкое и беспомощное явление как со стороны литературы, так и со стороны силы научного предвидения.

Известно, что биологически человек начинает умирать с первым вздохом, который уже амортизирует его легкие, с первой мыслью, которая нагружает нервные клетки мозга… А тот, кто устремлен ко Христу и в жизнь вечную, растет всю жизнь, он, напротив, развивается до последней секунды своей земной жизни.

Так что большая литература может способствовать возрастанию души молодой, неопытной, неразвитой, наконец, черствой. И только люди, далеко ушедшие по пути духовной жизни, в ней просто уже не нуждаются. Но разве может человек сам определять степень своего духовного возрастания?